Память о прошлом. Хутор Синичино

Накануне коллективизации 30-х годов XX века родители мои имели десять десятин земли на хуторе Синичено. Землю купили в 1917 году у помещика Затюлеховского. Он где-то пронюхал, что земля будет национализирована и решил избавиться от нее. Поехал в Люблинскую губернию Польши Царства Российского и дал там объявление о продаже земли в Витебской губернии. Поляки быстро сорганизовались и раскупили землю по всем хуторам. Во время коллективизации все хутора снесли в две деревни: Веселово и Стайск Волосовского сельского совета. Молодой парень Виктор Рисак приехал сюда вместе со своим дядей Пивинским подзаработать денег и вернуться домой. Судьба сыграла иначе… Здесь он женился, стал моим отцом и остался в Белоруссии навсегда.

Мать моя, в девичестве Володько жила вместе с родителями-арендаторами в с. Волосовичи. Отец — Федор Адамович и мать – Ева имели четырех сыновей и дочь. Сыновья, повзрослев, покинули родное гнездо. Двое из них уехали на заработки в Америку. Один, будучи холостяком, умер от испанки. Второй, Адам, женился, имел двоих детей. Сын стал католическим

священником. Погиб во время Второй Мировой войны в звании капеллана американской армии. Дочь удачно вышла замуж за капитана военного корабля. Они были счастливы, но прожили недолго. Оба погибли при автокатастрофе в городе Кливленде. Адам пережил войну, разыскал через Красный Крест сестру и отправил ей письмо о своей жизни. В конверт положил доллар. Мама нам показывала письмо с долларом и просила никому об этом не говорить. Мало ли чем могут обернуться связи с американцами. Шел 1946 год. Письмо исчезло навсегда…

Третий бабушкин сын — Казимир, работал огородником у помещика под Смоленском. После революции уехал с ним в Польшу. Был женат, но детей у него не было. Умер он после Великой Отечественной.

Четвертый сын Владислав, после окончания Лепельской гимназии, окончил межевой институт и работал землемером в Смоленской губернии. Разыскал нужные документы и подтвердил дворянское происхождение. Очень гордился этим, показывая сестре «золотые гербовые пуговицы на черной шинели». Женился на молодой красивой разведенке Глафире с двумя мальчиками-погодками Вильгельмом и Николаем. В Первую Мировую войну Владислав ушел в действующую армию. Детей и жену отправил к родителям в Волосовичи.

Все братья очень любили свою единственную сестру Флору и дарили ей при любом случае дорогие подарки. Сестра хранила их как приданное для будущей жизни. И не напрасно. Все пригодилось.

Летним днем 1916 года Глаша с детьми добралась до Волосович. На площади у церкви обратилась к девушке с просьбой показать, где живут Володьки. Девушка показала дом и сказала, что она дочь и идет сама домой. Пошли вместе. Во дворе дома Флора спросила: «А Вам-то, зачем Володьки?». Молодая женщина зарделась и тихо произнесла: «Я жена их сына Владислава». Золовка посмотрела на новую родню, открыла двери дома и громка произнесла: «Знакомься, мама, это жена нашего Влади с такими милыми детками!». Свекровь обняла невестку, поцеловала детей и пригласила всех к столу. Обедали большой семьей.

Обстоятельства сложились так, что невестка с детьми прожила в доме больше года. В это время заболел свекор — косой порезал ногу. Рана стала гноится, нога опухла и почернела. В городе Борисове ногу отняли. Но оказалось уже слишком поздно. Антонов огонь прошел выше отрезанной ноги. В скором времени глава семейства — Федор Адамович скончался.

Через год после смерти мужа к бабушке Еве посватался вдовец с большим домом, стадом коров и не одним десятком десятин земли. Бабушка согласилась выйти замуж, имея ввиду дочку на выданье. Став хозяйкой, перешла жить в усадьбу нового мужа.

Долго не мешкая, дядя Пивинский посватал племянника Виктора к одинокой девушке Флорентине. Та дала согласие, и они обвенчались в Лепельском костеле.

Распродажа помещичьей земли пришлась как раз ко времени. Помощь бабушки и свои дорогие подарки ушли на покупку хутора Синичено. Из всех подарков Флора оставила себе толстое венчальное золотое кольцо и три царских золотых червонца. Молодая пара стала хозяевами десяти десятин земли. Своя земля требовала напряженной работы. Оба были в силе. Рубили лес, корчевали ляды и сеяли лен и зерновые, сажали картошку и овощи. Будучи заядлым курильщиком, отец сажал во ржи табак. Водка и табак были казенными. То и другое запрещалось производить кустарным способом.

Лошадь, корову и швейную машинку «Зингер» подарила бабушка к свадьбе. Для преумножения достатка родителям оставалось рожать детей — помощников. Первым появился в 1919 году мальчик Мечек. Бабушка не успела понянчить внука, как все состояние было отнято, а их самих большевики сослали в Архангельскую область. Через людей, родители наши узнали, что мать и отчим умерли от голода под Котласом на строительстве бумкомбината.

В конце гражданской войны отец наш был призван большевиками в Красную Армию. Служил он недолго. Раненый в руку вернулся домой. И снова изнурительный труд землепашца с непосильными налогами. Приходилось работать дополнительно шорником, печником-каменщиком, плотником. При строительстве ветлечебницы в селе Волосовичи, он работал на закладке фундамента.

Среди хуторян наша семья считалась середняцкой. Но для галочки руководство Совета старалось сделать нас кулаками и сослать на север. Два раза приходили описывать имущество, но не хватало 500 рублей, чтобы причислить нас к кулакам. Найди они швейную машинку, загреметь бы нам на Беломорканал… Остались. Дважды вступали в колхоз. В 1930 году немного побыли. Но скоро все разбежались, и мы с ними. А в 1930 снова вступили — теперь уже под угрозой ареста. По дороге на собрание в селе Волосовичи, зашел к нам комбедовец Юлий Вруновский и сообщил отцу, что едут из Лепеля работники НКВД. Не вступая в споры, отец вынул из кармана, написанное дома заявление и положил на стол. Мы снова колхозники. Утром отвели на скотный двор корову, лошадь с телегой. Сами остались ни с чем. Пришлось маме ходить в Лепель и сдавать в торгсин золотишко в обмен на отруби. Благо их давали значительно больше, чем белой муки. Продержались голодные годы, не умерли…

В 1935 году при сноски хуторов отец договорился в Лепеле о переходе на работу в районную контору связи в качестве печника. С их помощью отцу разрешили переехать в Лепель с условием, что дом останется колхозу. Продали все, что покупали и едва натянули на полдома в районе Системы.

Весной 1935 года погрузили скарб на автомашину. Маму и меня посадили в кабину. Остальные сели в кузов. Машина тронулась, и хутор Синичено остался позади. Питая надежду на лучшую жизнь, мы приближались к городу. Никто не думал о том, что кого ждет!

P.S. Из старых газет узнали, что в Смоленской области раскрыта группа землемеров-вредителей. Все расстреляны… среди них нашли фамилию Володько В.Ф.